МИФОЛОГИЯ (60)

Непосредственно за описанными празднествами начинались Θεσμοφορία в честь Деметры, продолжавшиеся 5 дней, с 9‑го по 13‑е число. Это было такое время, когда годовой круг земледельческих работ был вполне закончен и земледельцы начинали спокойно пользоваться дарами, которыми человек был обязан богине земледелия; поэтому было совершенно естественно именно в это время выражать ей благодарность за благодеяние, оказанное введением земледелия, как основания подчиненной законному порядку оседлой жизни людей. Праздник совершался исключительно афинскими гражданками, жившими в законном браке и отличавшимися хорошим поведением; мужчины и девицы к нему не допускались, почему и этот праздник иногда называется мистическим, хотя от мистерий в собственном смысле он отличался тем, что для участия в нем не было надобности в особом посвящении и в самых обрядах праздника не было ничего мистического. В основании допущения к празднику исключительно замужних женщин лежала, вероятно, та мысль, что брак есть одно из важнейших установлений культурной жизни. Участницы праздника выбирали из каждого дема по две наиболее уважаемых и зажиточных гражданки для совершения священных обрядов от имени гражданок своего дема; избранные обязаны были угощать гражданок дема обедом, что считалось литургией. Верховное же руководство всеми обрядами принадлежало жрице Деметры. В первый день праздника женщины собирались в определенном пункте и все вместе отправлялись в местечко Галимунт на мысе Колиада (близ Фалера), причем по дороге и по прибытии на место обменивались шутками и насмешками (как при процессии в праздник Элевсиний). В храме Деметры в Галимунте на следующий день совершалось празднество, которое собственно называлось Θεσμοφορία, а затем 11‑го числа участницы праздника возвращались в Афины, где праздник продолжался; следующий день, т. е. 12‑е число, женщины проводили в печали и посте, причем, вероятно, в этот день совершалось особое очистительное жертвоприношение, а 13‑го совершалось вышеупомянутое угощение женщин распорядительницами, причем везде царило непринужденное веселье, игры, танцы и пр.; этот день носил название καλλίγενεία (τα) от прозвища Деметры как матери прекрасной Персефоны. В заключение праздника приносился богине под названием ζημία жертвенный дар для отвращения ее гнева за проступки и прегрешения, которые могли быть сделаны в праздник.
В 20‑х числах этого же месяца совершался древний общеионический праздник Λπατουρία в честь Зевса и Афины. Этот праздник служил главным выражением религиозной связи фратрий.
В последний день Пианопсиона совершались Χαλκεία или Αθηναία в честь Афины Эрганы и Гефеста, древний всенародный праздник, который позднее совершался одними ремесленниками. В этот день начинали ткать пеплос Афине к Панафинеям.
Пятый месяц Μαίμακτηρίων получил название от Зевсова прозвища μαίμακτη, указывающего на мрачный характер зимней природы. В этом месяце не было особенно важных праздников; упоминаются только жертва Зевсу Земледельцу 20‑го числа и очистительные празднества в конце месяца.
В шестом месяце Ποσείδεων главные праздники были Λλωα и Δίονυσία τα κατ αγρουη. Первый был земледельческий праздник молотьбы, совершавшийся в честь Деметры, Коры и Диониса. Главным местом праздника был Элевсин, но праздновали и в городе; между прочим, упоминается при этом празднике гуляние веселого и даже распущенного характера, в котором участвовали только женщины, почему праздник причисляется к мистическим. Упоминается также жертвоприношение Посейдону как покровителю растительности.

Праздновавшиеся в этом месяце Дионисии назывались «сельскими» (в отличие от «городских», или «великих», совершавшихся в месяце Элафеболионе). Праздник совершался в отдельных демах, не только сельских, но и городских. Дни празднования не известны в точности. Это был радостный праздник в честь бога вина и веселья, совершавшийся по окончании сбора винограда и сопровождавшийся разными деревенскими увеселениями. Для празднования сельских Дионисий обыкновенно сходились вместе родичи, мужчины и женщины, господа и рабы. Устраивались веселые процессии, в которых вели жертвенных козлов, носили священную утварь и печения, сосуды с вином для возлияний, виноградные ветви и гирлянды смокв, а также как непременную принадлежность процессии, символ производительной силы природы фаллос, пели песни в честь Диониса и пр. и таким образом приближались к храму или алтарю Диониса для жертвоприношений. Затем составлялись веселые пирушки, при которых не было недостатка во всевозможных шутках и остротах. В числе увеселений видное место занимала игра, состоявшая в том, что участники балансировали на одной ноге на надутом козьем мехе, снаружи намазанном маслом, при этом, конечно, дело не обходилось без неловких прыжков и падений, подававших множество поводов к веселому смеху; счастливец, удачно справившийся с трудностями состязания, получал в награду тот же мех, наполненный вином. Изобретателем игры предание называет Икария, который впервые посадил (в царствование Пандиона, наследника Эрихтония) в Аттике лозу, полученную в дар от самого Диониса, и стал заниматься виноделием. Устраивались также качели в память повесившейся дочери Икария Эригоны. Были в ходу переодевания и импровизированные мимические представления, для которых можно было черпать богатый материал из мифов о Дионисе или из окружающей жизни. Впоследствии в некоторых значительнейших и зажиточнейших демах давались и настоящие драматические представления. В некоторых демах, как, например, в Пирее, Элевсине, Форике, Ахарнах и др., были даже постоянные каменные театры, в других строились временные деревянные. В большинстве случаев в театрах демов давались такие пьесы, которые раньше были представлены в городе, отчасти потому, что расходы на представление старых пьес были менее значительны, а отчасти и потому, что сами поэты предпочитали ставить свои пьесы сначала на большой городской сцене. – Особенной пышностью отличалось празднование сельских Дионисий в Пире, почему в надписях упоминаются в качестве особого праздника Δίονυσία τα εν Πείραίεί; они были даже возведены в степень государственного праздника.
 

Третья четверть года (праздники Диониса и др.)

Седьмой месяц Γαμηλίων обязан своим названием празднику Γαμηλία, вероятно тождественному с праздником Θεογαμία, установленным в память бракосочетания Зевса и Геры; весь этот месяц был посвящен Гере как покровительнице брака. У других ионийцев, а в древнейшие времена и в самой Аттике, этот месяц назывался Ληναίων от большого Дионисовского празднества Ληναία. Этот праздник совершался в Аттике в течение нескольких дней с 12‑го числа. Местом праздника было древнее святилище Диониса. Совершался он сходно с сельскими Дионисиями, только пышнее и торжественнее; важную роль играло исполнение дифирамбов в честь божества киклическими хорами, называвшимися так потому, что во время исполнения дифирамба они двигались мерным, ритмическим шагом вокруг алтаря. Но еще важнее были театральные представления. Как этим, так и следующим праздником Диониса заведовал архонт‑царь.

Название восьмого месяца Λνθεστηρίων произошло от третьего большого Дионисовского праздника, называвшегося Λνθεστηρία; это был месяц, в котором природа на юге пробуждается от зимнего сна; кроме того, молодое вино, приготовленное осенью, заканчивало к этому времени свое брожение и становилось годным к употреблению. То и другое, т. е. пробуждение природы и окончание брожения вина, составляло предмет праздника Анфестерий. Он продолжался три дня (с 11 по 13 число), из коих каждый имел особое название. Первый день назывался днем открытия бочек и пробы нового вина. Каждый домохозяин приносил богу жертву, при которой совершал возлияние свежим напитком, и все домочадцы, не исключая и рабов, предавались праздничному веселью и удовольствиям. Первыми весенними цветами украшались сосуды и дети как распускающиеся цветки человеческого рода. В этот день в Афинах был рынок игрушек, которые покупали и дарили детям. В праздник Анфестерий принято было платить гонорар за обучение софистам и другим учителям, которые за это в день приглашали к себе в гости своих учеников. Второй день – кружки – также был посвящен праздничным удовольствиям. Веселые компании, в которых участвовали ряженые, представлявшие сатиров, нимф и пр., ходили по городу и заходили к знакомым, где составлялись пирушки и даже состязания: кто скорее выпивал свой кубок вина, получал в награду плющевый венок и мех вина. При этом не забывали также и умерших родственников: ходили к ним на могилы и совершали возлияния вином. По‑видимому, первоначально этот день был посвящен главным образом поминовению усопших и имел целью умилостивить силы подземного мира, владычеству которых при наступлении весны приходил конец. Поэтому‑то этот день вместе со следующим принадлежал к числу «тяжелых» и храмы богов в эти дни были закрыты; однако впоследствии такое значение этих дней вполне уступило место веселью и наслаждению. От имени государства совершалась таинственная церемония в древнем храме Диониса в Ленее, открывавшемся только в этот день. Главную роль в этой церемонии играла βασίλίσσα или βασίλίννα, супруга архонта‑царя, которая должна была быть родовитой гражданкой и выйти замуж девицей. При совершении церемонии ей помогали четырнадцать жрецов‑γεραραί, избранные архонтом‑царем из наиболее уважаемых гражданок. «Царица» в присутствии священноглашатая брала с них торжественную клятву в том, что они удовлетворяют условиям, требующимся для участия в церемонии, и будут соблюдать строгую тайну. Жрецы совершали священные обряды на 14 алтарях, а затем «царица» отправлялась в так называемое святилище‑βουκολείον вблизи пританея и там будто бы сочеталась браком с Дионисом. Древний закон об этом обряде, вырезанный на камне, еще во времена Демосфена стоял в святилище Диониса подле жертвенника. Впрочем, подробности обряда неизвестны, а значение его объясняется различно; проще и естественнее всего принять, что «царица» как представительница страны соединялась брачными узами с богом возрождающейся весною растительности в знак того, что страна вполне предана его служению и надеется на его защиту и помощь; или, быть может, эта церемония совершалась в воспоминание брака Диониса с Ариадною.
Третий день Анфестерий назывался днем горшков потому, что тогда приносили подземному Гермесу в жертву за души усопших горшки с вареными плодами всякого рода, которых сами жертвователи не могли пробовать, как при всех вообще жертвах подземным богам; ни одному из Олимпийских богов в этот день не приносили жертвы. Вообще видно, что три дня Анфестерий были богаты различными религиозными обрядами, подробности которых, однако, мало нам известны.
23‑го числа того же месяца был праздник Δίασία в честь Зевса Милостивого. Название «Милостивый» было только эвфемистическим, на самом же деле Зевс почитался при этом празднике как грозный и суровый бог, для отвращения гнева которого приносились в этот день умилостивительные жертвы всесожжения. Фукидид, рассказывая о заговоре Килона, говорит, что Диасии были в Афинах величайшим праздником, при котором весь народ совершал жертвоприношения за городом, причем многие жертвовали не животных, а местные жертвенные предметы. Дело объясняется тем, что для умилостивления грозного божества всякий считал долгом совершить жертвоприношение, а между тем бедные люди не могли или жалели жертвовать животных для сожжения целиком на алтаре и поэтому заменяли их печениями в форме животных. Так как жертвы целиком сжигались в честь богов, то Лукиан в «Тимоне» имел полное право вложить в уста Гермеса слова, что боги роскошно праздновали Диасии у богатого Тимона; напротив, для людей праздник проходил с некоторым прискорбием. Это прискорбие, очевидно, состояло, главным образом, в том, что людям нечем было угощаться, и, вероятно, послужила одной из причин того, что Диасии в более поздние времена вышли из употребления.
Девятый месяц Ελαφηβολίων был посвящен Артемиде, которой вообще у греков посвящался месяц, приходившийся около весеннего равноденствия. У нас нет прямых указаний на существование в Аттике праздника Ελαφηβολία, встречающегося в других местностях Эллады, но предполагать его существование можно с большой вероятностью. Главным же праздником в этом месяце были великие Дионисии, продолжавшиеся несколько дней. Ряд празднеств открывался 8‑го числа большим праздником Асклепия (Λσκληπίεία), установленным в 420 г., а заканчивался около 14‑го числа праздником Πανδία, значение которого не вполне ясно. Великие Дионисии торжествовали полную победу весны над зимой, были праздником радости и свободы, когда отпускали на поруки узников, оставляли в покое должников и никого не арестовывали, для того чтобы все могли принимать участие в веселье и удовольствиях. Первоначально празднование великих Дионисий, быть может, ограничивалось, подобно малым, торжественной процессией, в которой несли древнюю статую Диониса из Ленея в древний храм его, стоявший близ Академии, и оттуда обратно, с хоровыми песнями и веселыми прогулками по городу; но впоследствии главной и существеннейшей частью этого праздника были театральные представления. Праздник этот, наряду с Панафинеями, был одним из важнейших в Афинах и совершался с чрезвычайною пышностью и великолепием. В V в. до Р. X. афинские союзники являлись к этому времени в город для внесения дани, причем обязаны были по народному постановлению доставлять священные символы для ношения в процессии. Ввиду присутствия союзников афинское правительство не жалело никаких расходов, чтобы увеличить блеск торжественных дней или показать иностранцам свое богатство и изящество вкуса. Праздником заведовал первый архонт с 10 попечителями, которые, по словам Аристотеля, раньше избирались народом и покрывали расходы на процессии из своих средств, а в его время избирались жребием по одному из филы и получали на устройство процессий 100 мин.